Коль не успеет кто к Наталье скосить последний свой овёс, то с ним провозится и дале, и намотается до слёз, — так за столом шутил крестьянин, уча своих детишек рать, — а мы с уборкой так не тянем, ведь раз – не дважды убирать!» К столу был дежень нынче подан — тот был овсяным толокном, что развели в медовых водах или смешали с молоком. Блины овсяные вприкуску с овсяным, тем же киселём. Проста крестьянская закуска — не так сейчас едим и пьём. Раз листья дуба и берёзы не облетели до сих пор, то жди – суровые морозы придут зимою из-за гор...

В день проповедника Фаддея, чуть бабы встанут ото сна, а Василиса уж радеет О непременной жатве льна. Спешили лён убрать скорее, чтоб волокно не потерять: «А семя и в стогах дозреет — на то ему лишь время дать!» Сожнут, и тотчас для «улёжки» кладут сушиться на лугах — раскинут жницы, как дорожки, лён с приговором на губах: «Ты улежись-ка, мой леночек, в дожде и в солнце на ветру — стань бел и мягок через ночи. Тебя я днями соберу.» Коль день хорош – тепло да ясно, не омрачали свет дожди, то ждал народ, и не напрасно, похожий месяц впереди...