валютных активов Банка России. Поэтому ЦБ РФ отразил в своем балансе общую величину позиции «Иностранная валюта и драгоценные металлы» без учета заморозки. Тут вопросов к Банку России нет. А вот уже на конец следующего месяца Банк России опять в балансе указал общую сумму позиции «Иностранная валюта и драгоценные металлы» без учета заморозки. Как будто ничего не произошло! Была лишь произведена переоценка позиции с учетом укрепления курса рубля по отношению к валютам, входившим в состав резервов, а также с учетом изменения цены на золото. По моим подсчетам, в результате заморозки из активов Банка России была вырвана часть, равная примерно 25,4 трлн. руб. («кухню» расчетов оставляю за кадром - я об этом уже писал и говорил ранее). Эту часть активов образно называют «токсичной» (поскольку они были составлены из долларов, евро, иен и других резервных валют, получивших справедливое клеймо «токсичных»). «Токсичная» часть составила 2/5 всех активов Банка России до заморозки. Во всех СМИ (как российских, так и зарубежных) говорилось, что заморожена примерно половина всех международных или золотовалютных резервов. Такую оценку давала и Неглинка (официальный адрес российского Центробанка). А какой процент валютных резервов был заморожен? Для этого надо оценить общую величину золотовалютных резервов за вычетом золота. В ранее выходивших годовых отчетах Банка России говорится, что золото на балансе ЦБ оценивается по так называемой «справедливой стоимости». Дается разъяснение: «Справедливой стоимостью драгоценных металлов на конец отчетного года являются последние значения цен на драгоценные металлы, зафиксированные на лондонском рынке наличного металла «спот» в отчетном году, пересчитываемые по официальному курсу доллара США к рублю, действующему на отчетную дату». В последнем годовом отчете Банка России золотые активы были оценены ровно в 10 трлн. рублей. К концу февраля мало что изменилось, поэтому сильно не ошибусь, если скажу, что на момент заморозки валютных резервов стоимость золотых резервов составляла все те же 10 триллионов рублей. Стало быть, валютные активы Банка России на конец февраля составляли порядка 40 трлн рублей. На замороженную часть валютных активов пришлось, таким образом, примерно 64%. Незамороженной осталась часть, равная примерно 36%. Незамороженная часть валюты (в абсолютном выражении примерно 14,6 трлн руб.) – преимущественно китайские юани. Может быть, что-то еще по мелочи. До заморозки на международные резервы (иностранная валюта и драгоценные металлы плюс требования к МВФ) в активах Банка России приходилось 80%. Все остальное (т.е. 20%) с некоторыми оговорками и натяжками можно отнести к активам, которые работают на российскую экономику. Мало, очень мало. Мы видим баланс не полноценного Центробанка, а «валютного управления». В июне позиция «Иностранная валюта и драгоценные металлы» в абсолютном выражении сократилась по сравнению с февралем на 18 трлн руб., или на 36%. Но ведь Банк России валюту с конца февраля перестал не только покупать, но и продавать. А золотые резервы за это время почти не изменились. Дело в том, что сокращение произошло за счет резкого повышения курса российского рубля, была произведена переоценка золотовалютных резервов с учетом того, что курс рубля оказался в районе 50 рублей за доллар США. К концу октября курс рубля несколько ослаб, и оценка резервов была повышена на 13% по сравнению с июнем. Хотя Центробанк засекретил информацию по золоту, но, на основании косвенных данных, золотые резервы на конец октября можно оценить в объеме 2300 тонн (плюс-минус несколько тонн). Даже если оценивать стоимость золота в резервах Банка России в так называемых «учетных ценах» (цены, по которым Банк России может закупать драгоценный металл у золотодобытчиков внутри страны; они намного меньше так называемых «справедливых»), то получается сумма, равная 7,77 трлн руб. А если прикинуть стоимость в «справедливых» ценах, то меньше 10 триллионов никак не получается. На валютные резервы (замороженные и незамороженные) у Банка России на конец октября приходилось порядка 22 трлн рублей. Если