Я до сих пор помню тот вечер по минутам. Не потому, что он был особенно громким. А потому, что внутри всё тогда треснуло окончательно. Сын лежал с температурой под сорок. Маленький, горячий, бредил. Я бегала между аптечкой, телефоном и его кроватью, как белка в колесе. А он… собирал сумку. Спокойно так. Без суеты. — Маме плохо. Она одна. Я не могу её бросить. Я тогда даже не сразу поняла, что он говорит всерьёз. Его мама «умирала» стабильно раз в полгода. То давление, то сердце, то «что-то внутри»...