— Мам, я не могу там спать. Он гудит, — Маша стояла посреди коридора, растрёпанная, в своей розовой пижаме. Она смотрела на Ларису уставшими, покрасневшими глазами ребёнка, которого лишили сна. Лариса только что вошла в квартиру и сразу поняла, о чём говорит дочь. Воздух в прихожей был густой и тяжелый, как в парилке перед тем, как поддать пару. Футболка мгновенно прилипла к спине. А главное — гул. Не громкий, но монотонный, настырный, заполняющий собой всё пространство. Он проникал в уши, в кости, в зубы...

Валерий стоял у окна, барабаня пальцами по подоконнику. За стеклом серый декабрьский вечер поедал остатки дня, превращая грязный снег во что-то похожее на старую вату. Он не смотрел на Асю. Он смотрел на свое отражение, поправляя воротник рубашки, хотя они никуда не собирались. — Я не понимаю, Валера, — тихо сказала Ася. Она сидела за кухонным столом, обхватив чашку с остывшим чаем. — У нас ипотека не закрыта. У нас ремонт в ванной встал на стадии "отбили плитку". Какая машина? Зачем твоей маме внедорожник? Она из дома выходит только в магазин и в поликлинику...