Звонок раздался в субботу, когда Олег стоял на стремянке, держа в руках шпатель. Белая шпаклёвка медленно стекала по лезвию, грозя капнуть на пол, застеленный старыми газетами. — Мам, привет, — сказал он, зажав телефон плечом и быстро проведя шпателем по стене. — Как дела? — Дела?! — голос Раисы Петровны звучал обиженно и натянуто. — Дела у меня такие, что я уже неделю не могу дозвониться до собственного сына! Ты вообще помнишь, что у тебя есть мать? Олег почувствовал знакомую тяжесть в груди. Эти разговоры повторялись всё чаще с тех пор, как он женился на Насте полгода назад...

В июле 1762 года Российская империя, затаив дыхание, меняла правителя. Свергнутый и всеми покинутый Петр III доживал последние дни, а на престол всходила его жена, немка София-Фредерика-Августа Ангальт-Цербстская, которую Россия знала и отныне будет звать Екатериной. В один из этих суматошных, пьянящих дней, когда гвардейские полки присягали новой государыне, случился мелкий конфуз. У императрицы, облаченной в мужской, преображенский мундир, на боку висела шпага, но без темляка — обязательного для офицерской формы ременного шнура...