Дым полыни вился густыми кольцами, окутывая Ирину бледной пеленой. Я вела тлеющим пучком вокруг её головы, плеч, вдоль спины, читая старый заговор на изгнание. Слова лились низким, монотонным напевом, вплетаясь в горький аромат. «Выйди, нечисть, из костей, из крови, из чрева…» Ирина сидела неподвижно, лишь пальцы, вцепившиеся в край стула, выдавали ее напряжение. «…отойди в места свои тёмные, в пустоты бесплодные…» На подоконнике развалился Прошка и усиленно делал вид, что спит, но чуть дергающийся хвост выдавал его...

Последний день лета 1941 года в селе Степном пах пылью, полынью и тревогой. Этот запах Лидка запомнит навсегда — горький, приторный, как предвестие беды. Она сидела на завалинке, разглаживая ладонями вышитый рушник — свой свадебный подарок Алексею. Именно тогда она его и увидела. Ту, что одним своим появлением перевернет всю ее жизнь и заставит сжать кулаки от беспомощной обиды. Цирковую наездницу Ирину. Последний день лета 1941 года в селе Степном пах пылью, полынью и тревогой. Этот запах Лидка запомнит навсегда — горький, приторный, как предвестие беды...