Я очнулась от запаха больничной белизны и слабого писка аппарата, который, кажется, мерил мою никчемную жизнь. Сначала было темно, а потом я увидела потолок — белый, идеально ровный, как будто чья-то невысказанная претензия. Эмоциональное выгорание, сказали врачи. И добавили, что мое тело просто выключилось — как старый компьютер, который не тянет новую, слишком тяжелую программу. А мне, между прочим, всего 35. Я лежала, придавленная тяжелым, мокрым одеялом стыда. Это была моя главная эмоция последние лет десять...