Когда умер папа, мы с мужем решили на время переехать к маме, чтобы ее поддержать, так перед смертью распорядился папа. Мама сильно переживала уход отца, постоянно плакала и поставила возле кровати на тумбочке портрет, где они с папой молодые и счастливые держаться за руки. Перед сном она разговаривала с папой, рассказывала все, что происходило в семье, говорила, что очень скучает, и что ей без него плохо. Но вот однажды мы проснулись от крика с маминой комнаты. Когда я вбежала, мама металась по постели и громко плакала...

Ирина стояла посреди гостиной, которую обставляла двадцать лет назад, и чувствовала себя прозрачной. Словно она была не живым человеком, а старой, пыльной занавеской, которую решили снять и выбросить во время генеральной уборки. Виктор, её муж, с которым они съели не пуд, а, наверное, тонну соли, деловито застегивал молнию на дорогом кожаном чемодане. Он не смотрел на неё. Он вообще последние полгода смотрел сквозь неё. — Вить, а как же дача? — тихо спросила Ирина. Вопрос был глупым, неуместным, но она цеплялась за бытовые мелочи, чтобы не сойти с ума от боли...