— Юлия, ты меня вообще слышишь? — мужчина навис над девчонкой, как будто заполнив собой всё пространство комнаты. — Ты понимаешь, что я говорю? Юля, сидя на стуле, согласно кивнула, потом, вытерев рукой слезы, катившиеся по щекам, тихо сказала: — Я не сидела за рулем, понимаете? Это не я! — А ты подумай хорошенько, вспомни, пораскинь мозгами! Вы тут живете с матерью на птичьих правах. Дом, считай, самозахватом заняли, даром, что мать приходила ко мне твоя, побрякушки эти совала. А я ведь могу и на попятную! — Захар Иванович сокрушенно покачал головой...

Жарким августовским днем возле на широком плоском камне, лежащем наполовину в воде, сидел местный дурачок Егорка и бережно раскладывал на нагретой поверхности свое богатство. Под горячими лучами солнца растекались, теряя форму три шоколадные конфеты и штук пять карамелек. Яркий свет играл разноцветными бликами на гранях дешевеньких стеклянных бус и большой слегка поцарапанной заколки. Егорка, высунув от усердия язык, раскладывал между предметами белые зонтики тысячелистника, яркие пятна ноготков и синь полевых васильков...