Я сижу в кресле 12А над облаками, и руки всё ещё дрожат — не от страха, а от злости, которую тридцать семь лет брака научили глотать с улыбкой. Передо мной на экране телефона — отправленное сообщение. Фотография посадочного талона, одна строчка: «Ты недооценил моё желание жить. Прощай». Статус «прочитано» загорелся две минуты назад. Представляю, как Виктор сейчас сидит на нашей кухне с чашкой кофе, которую я заварила ему с утра по привычке, и смотрит в экран, не веря глазам. Он же спрятал мой паспорт...

— Господи, ты жива! — заорал Борис, — Поля! Выбирайся отсюда скорее, побежали! А я говорил им, что ты не померла, но мне никто не поверил. Ай, давай я на руках тебя до Георгича донесу. Так будет быстрее! *** С недавних пор Борис жил в старом фургоне без колес, который валялся на берегу реки. Он поселился там прошлой осенью, когда вышел из тюрьмы, где пробыл без малого пять лет. Тюрьма разделила жизнь Бориса на две половины. До нее он был успешным человеком, у которого было все, что нужно для счастья: собственный дом, жена, высокая должность в одной крупной фирме...