«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...

Я стояла посреди нашей спальни, держась за округлившийся живот, и не могла поверить услышанному. Схватки начались час назад, сумка в роддом была готова уже неделю, и я мысленно готовилась к встрече с нашим первенцем. Но слова мужа обрушились на меня как ледяной душ. — Что ты сказал? — прошептала я, надеясь, что ослышалась. Андрей избегал моего взгляда, нервно перебирая ключи от машины. — Ну... я же говорил, что мама помогала нам с первоначальным взносом за квартиру. А она... она попросила небольшую услугу взамен...