Утро начиналось как обычно. Словно кто-то заново прокручивал одну и ту же пленку с едва заметной царапиной. От этой царапины картинка чуть подрагивала, но в целом все было знакомо и почти привычно. Я стояла у плиты и переворачивала сырники. Румяные, с хрустящей корочкой, пахнущие ванилью. Максим всегда любил, когда я их готовлю. Раньше он подходил сзади, обнимал за талию и целовал в шею, выпрашивая самый первый, еще горячий. А я делала вид, что отталкиваю его, мол, мешаешь. Сейчас он сидел за кухонным столом, уткнувшись в экран телефона...

– Так почему ты не рад, Кирилл? Мы же победили. Прошло две недели после той решающей битвы. Две недели оглушительной тишины со стороны его родителей. Ни звонков, ни гневных сообщений, ни атак через саратовских тётушек. Казалось, можно было выдохнуть и жить спокойно. Но Даша видела, что с мужем творится что-то неладное. Начало этой истории здесь >>> Он стал молчаливым, задумчивым. Часто смотрел в одну точку, словно видел не стену их уютной кухни, а что-то другое, известное только ему. Похудел, под глазами залегли тени...