Пётр Воротынцев объясняет, что превратило игру в столь значительный социокультурный феномен в русскоязычном пространстве. «Игра — это репетиция жизни». Такой тезис высказал однажды создатель «Что? Где? Когда?» Владимир Ворошилов. Трудно не согласиться: о том, что игра — модель жизни, о сакральных и ритуальных корнях игры, написано немало. Вспомним хотя бы хрестоматийный труд Хёйзинги «Homo ludens. Человек играющий». Но, к сожалению, очень часто мы не знаем имена авторов той или иной знаковой для человечества игры...
«Что? Где? Когда?» — игра, безусловно, легендарная. Ее любят или, во всяком случае, знают многие поколения российских и не только российских телезрителей. У меня есть несколько знакомых эмигрантов, которые, даже уехав из России, продолжают смотреть российское ТВ исключительно из-за этой любимой передачи: семья в такие вечера собирается у телевизора и пытается ответить на вопросы, над которыми ломают голову знатоки. А бывало ли у вас, что во время очередного мозгового штурма знатоков вы диву давались,...