— Ой, как я хочу вернуться. Как я соскучился по спокойной жизни, по сырникам и кресле-качалке на даче. Эта вертихвостка только и делает, что по подружкам и по барам всю ночь бегает, а потом день отсыпается. А я не могу так, у меня таких сил уже нет. Два друга, которым этой зимой стукнуло по шестьдесят четыре, сидели в парке, на заваленной опавшими листьями, скамейке и разговаривали. — Раньше ты иначе пел, — Семён поднялся со скамейки и, не прощаясь, с давним другом пошёл по дорожке. — Сёма, ты куда, — подскочил Аркадий...

«Я не понял, где твоя заначка? Я твои три миллиона уже маме на юбилей пообещал!» — заорал муж, перерывая всю квартиру в поисках денег. От моего ответа он застыл в ужасе. Кристина стояла у окна своего кабинета на 23-м этаже и смотрела на город, раскинувшийся внизу. В руках она держала конверт. Плотный, кремовый, с логотипом компании. Внутри лежал договор о бонусной выплате. 3 миллиона рублей за закрытие сделки с корейскими партнерами. Сделки, над которой она работала 8 месяцев, не спала ночами, летала в Сеул 4 раза, учила базовые фразы на корейском и в итоге обошла трех конкурентов...