В комнате повисла тишина. Сижу на своём диване и смотрю в окно, не высовывая из своей комнаты даже кончик носа. Как же, пообещала, посидеть и подумать над своим поведением. Причём сразу всем и главное деду Гоше. Вот теперь сижу, книжки умные читаю… нет, на самом деле умные. Даже местами очень интересные. А за окном гуляет последний месяц весны - цветущий май. В том, что дедушка Гоша не на шутку обижен, сомнений у меня не было. Поскольку только сильно расстроенный и разочаровавшийся человек может быть настолько… бесстрастным, что ли? Чужим стараются горя не показывать...

Фишер при позднем социализме был всегда. Я ловил его дважды, пионером и вожатым, - сперва с энтузиазмом и самодельными капканами, после - с тихой злобой нехорошего знания. Что будет, если кто-то из отряда попадет ему на зуб, и воображать было тошно, а по сорок, между прочим, голов было на каждом, в 20 лет. Знали: если чудом поймаем, органам не сдадим, сами кончим. Все знали. Имя Фишер возникло задолго до первого задокументированного убийства, еще в 70-х. Дети нет-нет да и пропадали, пресса помалкивала, слухом земля полнилась...