Константину Богомолову — 50. Если говорить пафосно — отмерил полвека. Но «пафос» не его слово. А какие тогда его слова и какой сегодня этот дерзкий, порой до вызова, отчаяния, но тонкий эстет слова и сцены, следующий своим путем в искусстве и в жизни, без оглядки на чужие штампы и стереотипы? Который за короткий срок сумел забытую богом Малую Бронную превратить в модный, но умный театр. Накануне его 50-летия мы отказались от юбилейного интервью с ним, а составили алфавит — слова, соответствующие каждой букве, Константин выбирал сам...

— Митька, ты чего? Прямо же короче! — удивленно остановился Сергей Петрович, окликнул быстро шагающего вперед друга. Тот уже юркнул в кусты сирени, продирался сквозь них, как медведь, пыхтел, потом высунулся, прошептал: — Иди сюда, Серега. По прямой не пойдём. Там кошёлки наши сидят, им делать нечего, прицепятся опять. А нам оно надо? — прошептал он, скривился, как будто съел что–то кислое. — Сюда ныряй. Ну чего, никак? Ох, старость–не радость. Ну давай руку–то! Сергей Петрович неловко перевалился...