Мария осторожно поставила чашку на стол, стараясь не греметь посудой. Каждое утро начиналось одинаково — с напряжённой тишины и ожидания первого укола. — Опять этот растворимый кофе покупала? — Вера Павловна демонстративно поморщилась, заходя на кухню. — У нормальных людей дома зерновой. Мария молча кивнула, не поднимая глаз. Три года. Три года она терпела эти ежедневные упрёки, колкости, многозначительные взгляды. Свекровь умела унижать тонко, почти изящно — так, что муж ничего не замечал. — Андрей, дорогой, — голос Веры Павловны мгновенно стал медовым, когда на кухню зашёл её сын...