Тяжесть пакетов с продуктами впивалась в пальцы красными жгучими полосами. День был долгим, ныли ступни, а в голове гудела усталость, похожая на похмелье. Ольга, с трудом поймав баланс, ключом открыла дверь в свою же квартиру, словно ворую саму себя. Из гостиной доносились звуки футбольного матча. Значит, Андрей дома. Она прошла на кухню, выдохнула и поставила пакеты на стол. Из самого большого торчала ручка упаковки дорогого сыра, который так любил ее муж, и банка оливок для его сына, Максима...

Квартира сорок на третьем этаже была как черная метка всего подъезда. Это дыра, из которой сочились пьяные крики, мат, звон битого стекла и тяжёлый, кислый запах немых тел и чего-то ещё — едкого, химического. Гореловы! Про Витьку-алкаша, бывшего зека, все соседи знали. И боялись. Двенадцатилетняя Лена каждый вечер становилась невольной свидетельницей взрослых разговоров. — Опять до трёх ночи шум! — мама, Светлана Петровна, с раздражением ставила на стол тарелку с супом. — Ребёнок плачет, а они орут и дерутся...