Есть стихи как грехи, Как обрыв, за которым тьма; Есть тексты плохие, В которых нет зги умам; Есть искры, звезды, Жар и пожар огня, Стихи — вопросы, Мучащие меня; Есть годы боли, Втесненные в пару строк; Есть шутки, тролли, Хейтеры (как итог); Есть тонны пыли, но Коль ее смахнешь, Такие былины И эпосы там найдешь... Стихи есть печки — Согреют в любой мороз. Лучинки, свечки — Тухнут от малых слёз; Стихи-бумага — Буковки не найдешь; Стихи, как влага — Счастлив, пока их пьешь. Вирш-весельчак... читаешь — Не сдержишь «хи-хи», «ха-ха»...

Игорь объявил о разводе в среду, между котлетами по-киевски и вечерним чаем. Это был самый обычный вечер. На кухне гудел холодильник, за окном моросил мелкий осенний дождь, превращая московские улицы в серую кашу. Лена как раз убирала со стола тарелку младшего сына, Пашки, который умчался в комнату делать уроки, когда муж отложил вилку. Звук металла о фарфор прозвучал в тишине неестественно громко. — Лена, присядь, — сказал он. Голос был ровным, тем самым «рабочим» тоном, которым он отчитывал прорабов на стройке или диктовал условия поставщикам...