— Это мой отец, Рената! Я не могу сказать ему "извини, поживи на вокзале"! — Александр нервно ходил по кухне, стараясь говорить тише, чтобы дети не услышали. — А ты мог хотя бы спросить меня? — Рената скрестила руки на груди. — Или я уже не имею права голоса в собственной квартире? — Нашей квартире, — мягко поправил Саша. — Моей! Я купила её до нашей встречи. Сперва купи себе квартиру, а потом заселяй туда кого хочешь, хоть всю родню сразу! А у меня они жить не будут, — твёрдо сказала Рената. Юся, немецкая овчарка, беспокойно переводила взгляд с хозяйки на хозяина, чувствуя напряжение...

— Маринка, а у тебя окна когда последний раз мылись? Алла Семёновна стояла в гостиной, разглядывая вечернее солнце сквозь стекло. Её голос звучал с той особой интонацией, которую Марина научилась различать безошибочно — между заботой и критикой. — На прошлой неделе, — ответила Марина, не отрывая взгляда от экрана. Дедлайн по переводу горел сегодня в полночь. — Странно. Мне показалось, какие-то разводы есть. Свекровь подошла ближе, прищурилась. Марина знала: сейчас начнётся. Всегда начиналось с малого...