часть 1 Оля неслась через город, почти не глядя на светофоры. В голове билось только: успеть. Только бы Кира не натворила глупостей.​ Когда Оля распахнула дверь, Кира сидела на полу посреди осколков вазы. Глаза сухие, пустые. На запястьях — чисто. Слава богу. — Кира… — Я не собиралась ничего с собой делать, — сказала та удивительно ровным голосом. — Просто сорвалась. Это маминая любимая ваза. Папа привёз её из Италии. Ей будет больно. Оля опустилась рядом, не разбирая, что хрустит под джинсами. Обняла Киру за плечи...

Повесть // Илл.: Художник Самуил Адливанскин (фрагмент картины) Переболев и выйдя на службу в редакцию неожиданно спокойным и свежим, Сергей обнаружил рабочее место Коробейникова пустым. – Уволился, – сказал редактор и вздохнул. – Оно и к лучшему. Можно сказать, слава богу. Сергей испытал одновременно и досаду, и облегчение. Досаду потому, что он не мог сразу, с кондачка набить морду доморощенному донжуану, а облегчение оттого, что теперь прямая необходимость в этом отпадала, и месть могла быть отложена на неопределённое время...

В квартире стоял тот особенный вечерний полумрак, когда лампы ещё не включены, а дневной свет уже почти растворился. На подоконнике медленно остывал кружечный чай, оставленный так, будто человек собирался вернуться за ним через минуту, но не вернулся. Окно было приоткрыто, и лёгкая струйка холодного воздуха едва заметно трепала тонкую занавеску. Казалось, сама квартира прислушивалась — к шагам, к шорохам, к дыханию людей, живущих в ней. Игорь стоял в прихожей, задержав взгляд на непривычно закрытой двери гостевой комнаты...