Лиза была твердо убеждена: стоит мужу прийти домой, сесть за стол и отведать её фирменный борщ с копчёной грудинкой — и всё встанет на свои места. Борщ всегда удавался ей лучше всего, и процесс его приготовления был для неё чем-то вроде ритуала — почти медитации. Обжарить лучок до золотистого хруста… Нарезать капусту так тонко, что она ложилась в кастрюлю, как шёлковые нити… Добавить щепотку сахара после томатной пасты — чтобы вкус заиграл, стал глубже, гармоничнее… Николай всегда с аппетитом доедал свою порцию и шутил, что это вкуснее, чем в любом ресторане...

Алина шла по лестнице с корзиной белья, когда услышала знакомый рёв свёкра из гостиной: — Где моя рубашка? Опять не постирала, дармоедка! Она вздохнула и ускорила шаг. Николай Петрович жил с ними уже два года — после смерти свёкрови переехал к сыну. Мужу Алины, Илье, было неудобно отказать пожилому отцу. — Рубашка висит в шкафу, — ответила Алина, проходя мимо гостиной. — Какая рубашка? Мне нужна белая! — Там две белых. — Врёшь! — взревел свёкор. — Специально прячешь! Заставляешь старика искать! Алина поставила корзину и пошла показать рубашки...