– Мне кажется, или в этой квартире становится всё труднее дышать? – Марина Николаевна демонстративно распахнула окно в гостиной, не спрашивая разрешения хозяйки. – На улице декабрь, – тихо заметила Анна, прикрывая окно. – И мы только что включили отопление. – Ах, так ты решаешь, когда моему сыну должно быть тепло или холодно? – свекровь резко развернулась, сверля невестку колючим взглядом. – А ты не думаешь, что Диме может быть некомфортно в такой духоте? Николай Петрович, до этого молча сидевший в кресле с планшетом, едва заметно вздрогнул, но не поднял глаз...

– Маринк, нам поговорить надо, – Сергей стоял в дверях кухни, нервно мял в руках рабочую кепку. Его обычно веселое лицо было непривычно хмурым, а на синей спецовке темнели пятна цемента – последние следы сегодняшей смены. – Сереж, ты чего так рано? – Марина встревоженно выключила плиту, где шкворчали котлеты. Любимые, с чесночком, как он любит. – Что-то случилось? В кухне пахло жареным мясом и укропом, на подоконнике тихонько гудел старенький радиоприемник, а за окном падал мокрый октябрьский снег...