— Мам, ну пойми, у нас молодежь, тебе будет шумно, — сказала она, выставляя сумку с моими вещами за порог. — Это же всего на одну ночь. Ну что ты смотришь на меня, как на врага народа? Катя даже не смотрела мне в глаза. Она нервно теребила край своего модного свитера оверсайз, переступая с ноги на ногу в меховых тапочках. За её спиной, в глубине моей же трешки, полученной еще моим мужем от завода, уже гремела музыка. Слышался смех, звон бокалов и какой-то тяжелый, ритмичный бас, от которого вибрировали стекла в серванте...

— Вить, ты хлеб купил? — крикнула из коридора Таня, стягивая мокрые от дождя сапоги. Молния на левом заела, и она дернула её с раздражением, чувствуя, как грязные брызги летят на светлый коврик. Тишина. Только гудение холодильника с кухни и бубнеж телевизора в спальне. — Витя! — она прошла в комнату, на ходу расстегивая пальто. Мужа не было. На диване валялся плед, скомканный в узел, а на журнальном столике мигал светодиодом его телефон. Таня вздохнула. Опять ушел курить на лестницу и забыл мобильник...