Лечишь бродяг, ну и живи тогда с ними! — заявил муж, приводя домой беременную любовницу и выгоняя жену… А через год, попав к ней на операционный стол… --- Ночь была скользкая, пахла железом и снегом. Анна шла из приёмного покоя — на шапке иней, на ладонях, под перчатками, стылый пот. В «скорой» привезли Петровича, того самого, который ночует под мостом у Лебяжьего оврага. Застудил ногу, рана загноилась. Анна сама промыла, сама сидела рядом, пока антибиотик капал, слушая, как в коридоре шуршит метёлка уборщицы и как Петрович, уткнувшись в наволочку, шепчет: «Доченька, спасибо»...

Ключ в замке повернулся с оглушительным скрежетом, словно кто-то пытался разбудить всю многоэтажку. Ирина замерла, сжимая в руке недочитанную книгу. Снова. Опять. Уже третий раз за неделю. Она медленно подняла глаза на настенные часы — 23:47. Почти полночь. — Валюх! Ты где застряла? — раздался с порога грубоватый мужской голос, перебиваемый женским хихиканьем. — Проходи, не стесняйся. Ща музычку врубим... Ирина с силой захлопнула книгу и бросила её на диван. Хватит. Сегодня она в последний раз промолчит...