Антонина Петровна проснулась от того, что в коридоре что-то с грохотом упало. Звук был глухой, тяжелый, словно уронили мешок с цементом или совесть. Часы, висевшие напротив кровати (старые, советские, «Янтарь», купленные еще с первой премии покойного мужа в восемьдесят пятом), показывали 6:40 утра. Суббота. День, когда нормальные люди спят, а пенсионеры, вроде неё, позволяют себе роскошь поваляться до семи. — Твою ж дивизию… — отчетливо прошипел за стеной женский голос. Голос принадлежал Лене, законной супруге её сына Витеньки...

Новая жизнь Виктора Анатольевича, вопреки прогнозам, началась не с полёта, а с жесткой посадки. Квартира Виолетты оказалась студией в новостройке на окраине, где слышимость была такая, что когда сосед сверху чихал, Виктору хотелось сказать: «Будь здоров». Но главным испытанием стала еда. Виолетта, как выяснилось, исповедовала принцип «мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть». На ужин в первый вечер она подала смузи из сельдерея и пророщенной пшеницы. — Витюша, это детокс, — проворковала она, ставя перед ним стакан с зеленой жижей...