— Мы продаем твою дачу. Эти слова прозвучали как выстрел. Я стояла на кухне, держала в руках чашку с остывшим чаем и смотрела в окно, где за стеклом шел мелкий осенний дождь. Свекровь сидела напротив, спокойно, как будто только что не объявила о чем-то чудовищном. Ее руки лежали на коленях, лицо — абсолютно бесстрастное. Она даже не посмотрела на меня, когда сказала это. Просто произнесла, будто речь шла о переустановке стиральной машины или переносе ужина на другой день. — Что? — переспросила я, хотя услышала отлично...

Обед в честь именинницы удался на славу: борщ в мисках переливался всеми оттенками свекольно-красного и оранжевого цветов – к нему Полина Савельевна подала порезанное бело-розовое сало и тёртый хрен; самогонку закусывали чудесно застывшим холодцом – прозрачным, как чистый речной лёд, лишь сверху – белые, чуть уловимо пахнущие чесноком кружки жира. На большом блюде золотилась душистый гусь с ароматными яблоками. В расписных мисках в центре стола нежно румянились пироги – с капустою, с яблоками, с маком...