Андрей Николаевич откинулся на спинку кресла и наконец-то позволил себе глубокий, долгий выдох. Неделя тянулась тяжёлой вереницей бесконечных дел: отчёты, проверки, бумаги, которые требовали его подписи «ещё вчера». Он машинально потер пальцами виски, словно пытаясь стереть усталость, и чуть прищурившись, окинул взглядом свой кабинет: аккуратно сложенные стопки папок, возвращённая в подставку ручка. Вроде бы всё в порядке. Андрей Николаевич поднялся, подошёл к тяжёлому сейфу, привычным движением провернул замок, аккуратно сложил туда подписанные документы и с глухим щелчком закрыл дверцу...

Я до сих пор помню, как впервые прикоснулась к нему в маленьком ателье на тихой улочке. Платье было не из тех, что кричат о себе с витрин дорогих бутиков. Оно было другого рода — сдержанное, благородное, цвета глубокого, почти ночного изумруда. Тяжелый, струящийся шелк холодил пальцы и, казалось, обещал какую-то новую, другую жизнь. Жизнь, в которой меня видят, ценят и любят не за то, что я удобная, а за то, какая я есть. Меня зовут Лена. И последние три года я жила по принципу «быть удобной». Когда я выходила замуж за Олега, я была по уши влюблена...