Я часто думаю: сколько боли может выдержать один человек, прежде чем рухнет? И каждый раз вспоминаю историю Ольги Дыховичной. Женщины, которая в глазах публики всегда была «рядом с мужем-режиссёром», но по факту оказалась гораздо больше. Её имя редко мелькало на первых полосах. В шумной тусовке начала нулевых она выглядела почти чужой: тихая, сосредоточенная, без привычки превращать личное в ток-шоу. Но именно эта «неизвестная Оля» — та, что прошла через онкологию мужа, смерть пасынка и при этом не сгорела сама, — для меня сегодня куда интереснее любых звездных героинь...

Марина стояла на пороге своей же квартиры, сжимая в руке связку ключей так, что металл впивался в ладонь. За дверью слышался гул голосов, смех и звук телевизора, включённого на полную громкость. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, но ком в горле не исчезал.   — Марин, ну сколько можно ждать? Открывай же! — из-за двери раздался нетерпеливый голос тёти Люды.   Марина повернула ключ в замке. Дверь распахнулась, и перед ней предстала картина, от которой кровь ударила в виски. В прихожей громоздилась куча чемоданов, на вешалке висели чужие куртки, а из кухни доносился запах жареного лука...