Этим маем мой очерк “Вдохновенный уголок Саши Пу” вышел в журнале “Ёрш”, а моё внимание привлекла редакторская правка. В очерке были слова: “Кстати, сколько людей сегодня именно читают Пушкина? Не читают о нём, не слышат от других, а именно сами читают его произведения? Немного.” — Редактор переписал и добавил: “Кстати, многие ли сейчас читают Пушкина? Не о нём, а его стихотворения, рассказы, романы? Рискну предположить: немногие.” Как и вас, уважаемый читатель, меня сразу разобрало любопытство:...

Пушкин использовал в своем творчестве всё богатство певучего русского языка, не обойдя стороной и нецензурную лексику. Виртуозно вводя в приличные стихи и эпиграммы маты и вульгаризмы, а также создавая откровенно непристойные произведения, поэт разбавлял рафинированный язык аристократии крепким словцом. В трудах, допущенных к печати, цензура заменяла ненормативную лексику многоточиями, а в личной переписке Пушкина с друзьями, в его черновиках и дневниках она представлена во всей своей первобытной мощи...