А еще водник, пловец и фигурист-конькобежец. Так сложилось, что мы никогда не ставим этих слов рядом с фамилией Ленин. Он либо вождь мировой революции, либо проклятие России. В лучшем случае, ученый и философ...

Катькин звонок вырвал меня из сна в три часа ночи, из того самого вязкого, безвременного болота, когда до рассвета – как до другой жизни. Телефон на тумбочке завибрировал с упрямством дятла, вцепившегося в старую сосну. Лёня рядом только недовольно замычал и, соорудив себе из одеяла плотный кокон, отгородился от мира. Я поднесла трубку к уху, готовая услышать пьяные излияния или жалобы на очередного ухажера, но голос в динамике был чужим. – Оля? Оленька, прости, я… у меня… – это был не Катькин обычный, чуть насмешливый голос, а какой-то сдавленный, хриплый шепот, полный сажи и отчаяния...