— Ты чем думала, а? Я тебя спрашиваю! — Грохот кулака по столу заставил чашки в серванте жалобно звякнуть. Сергей нависало над женой, его лицо пошло красными пятнами. — Я с работы прихожу, голодный как волк, а в кастрюле — шаром покати? Катя инстинктивно прикрыла руками округлившийся живот, вжавшись в спинку кухонного уголка. Восьмой месяц давался ей тяжело: отеки, бесконечная изжога и спина, которая ныла так, словно туда забили ржавый гвоздь. — Сережа, мне плохо стало днем. Давление упало, я только полежать прилегла на часок… — тихо начала она, но муж перебил, не желая слушать оправдания...

Галина Петровна, мать моего гражданского мужа Игоря, обладала уникальным даром — она умела заворачивать яд в самую сладкую обертку. Каждое её слово было похоже на конфету с начинкой из битого стекла. — Мариночка, какое изумительное жаркое, — говорила она, промокая идеально накрашенные губы салфеткой. — Ты так стараешься, умница. Почти как настоящая жена. Осталось только формальности уладить, и будет совсем хорошо. Я молча убирала тарелку, чувствуя, как внутри закипает глухое раздражение. Мы с Игорем жили вместе уже три года...