— Подпиши, чего ты упираешься, — голос Павла дрогнул, но он пытался сделать его твердым. — Ну не чужой же я тут. Надя стояла у окна, прижимая к груди папку с документами так, будто там лежал не простой договор, а что-то живое, упрямо бьющееся. — Еще раз мне эту бумагу под нос подсунь, — тихо сказала она, не оборачиваясь, — и я сама тебе дверь открою. В обе створки. Кухня сразу будто съежилась. Холодильник затарахтел громче, капли из плохо закрученного крана зазвучали отчетливее. Павел сглотнул, сжал и разжал пальцы...

Проснулся, как всегда, в 7-00. Решил ещё полежать в спальном мешке. Торопиться некуда. На завтрак остались только крекеры, немного сыра и чай. Питьевой воды меньше литра. К одиннадцати часам собраться успею. Ровно в час буду на месте. К этому времени подъедет Максим. И закончится моя трёхдневная клаустрофилия: без телефона, без людей, среди леса, рядом с молчаливой рекой. Хотя бы так… Через час решил спуститься с крутого оврага, напоследок умыться и плеснуть на грудь холодной мартовской водицы. Поставил кружку с водой на спиртовку и пошёл к оврагу...