После родов моя богатая мама приехала в роддом и, увидев самую дешевую палату, спросила. - Дочь, тебе не хватало 500 тысяч в месяц? Я удивленно ответила - Какие 500 тысяч? Ты о чем? В ту же секунду в палату вошли свекровь с мужем в дорогих нарядах с кучей денег в руках и побледнели от ужаса. Марина Соколова очнулась от наркоза и первым делом почувствовала боль. Тупую, тянущую, разливающуюся по всему низу живота. Потом услышала писк аппаратуры и чей-то далекий плач. Детский плач. Ее ребенок. Она с трудом повернула голову...

Тишина в нашем доме всегда была особенной. Не той, что приносит покой, а той, что накапливается годами, как пыль на верхних полках шкафов, куда никто никогда не заглядывает. Это была тишина недосказанности, тишина привычки, тишина двух людей, которые за двадцать пять лет научились обходить друг друга в узком коридоре, не соприкасаясь даже рукавами халатов. В ту ночь, в начале февраля, эта тишина казалась особенно густой. За окном выла метель, бросая горсти сухого снега в стекло, и от этого звука — шороха ледяной крупы — в спальне становилось ещё холоднее...