Путник остановился, глубоко вздохнул и посмотрел на облачко пара, вырвавшееся изо рта и вскоре растаявшее где-то вверху. Его сапоги оставили длинную цепочку следов на снежной простыне таежного леса. Он шёл, потому что привык идти. Идти не останавливаясь, преодолевая усталость. Вскоре он увидел белый дымок, поднимающийся над соснами и зашагал туда. Стук в дверь нарушил тишину сопки, на которую он поднялся, выйдя из леса. – Ну заходи, добрый человек, коли пришёл, – старик отступил на шаг назад, пропуская его в тепло сторожки...

Она стояла в плотном потоке людей на «Комсомольской» и протянула руку мужчине чисто по привычке. Он кивнул, улыбнулся, поздоровался — но руку не пожал. Не потому что не хотел. Просто так здесь не делают. И вот в этот момент Эмили Харрис, журналистка из Сиднея, впервые поймала странное ощущение: будто город разговаривает с ней, но другими словами. Не громко. Жестами. Правилами, о которых никто не пишет, но все выполняют. Расскажу сегодня про пять деталей, от которых иностранцы теряют дар речи — а москвичи их даже не замечают...