3200 читали · 3 дня назад
— Дочь позвонила за неделю до родов и сказала: «Мама, не приезжай в роддом, пожалуйста, ты меня стыдишь перед свекровью, она увидит, что ты.
Слова вонзились как нож. — Мама, не приезжай в роддом. Лена говорила по телефону. Голос спокойный. Холодный. Решительный. Я держала трубку. Сидела на кухне. В своей однушке. На окраине. — Леночка, что ты говоришь? Я же хотела... первую внучку увидеть... — Мама, нет. Не надо. — Почему? Пауза. Долгая. Неловкая. Жестокая. — Потому что ты меня стыдишь. Стыдишь. Я. Её мать. Которая родила. Вырастила. Выучила. — Стыжу? Как? — Ты простая, мама. Работаешь уборщицей. Одеваешься... не так. Говоришь неправильно...
8735 читали · 3 дня назад
— Это моя квартира, я её купил! А ты здесь никто! — кричал зять, пока дочь молча смотрела в пол.
Татьяна Ивановна замерла с полотенцем в руках. Вода ещё тихо капала с волос на линолеум, оставляя неровные тёмные круги. Из комнаты доносился хриплый, надломленный от крика голос зятя. — Это моя квартира, я её купил! А ты здесь никто! — кричал он, захлёбываясь злостью. — Никто, слышишь? Дочь молча смотрела в пол. Это молчание резало по сердцу больнее любых слов. Татьяна машинально сжала в руках полотенце так сильно, что суставы побелели. Десять лет. Десять лет она выплачивала ипотеку за эту «трешку», во всём себе отказывая, в старом пальто ходила, чтобы молодые жили в комфорте...