Документы лежали на столе нотариуса словно приговор. Или, наоборот, освобождение. Я смотрела на цифры и никак не могла поверить в произошедшее. Отец, с которым мы почти не общались последние десять лет, оставил мне квартиру в центре Москвы, дачу в Подмосковье и довольно солидную сумму на счету, надеясь, что я выполню его предсмертное желание и буду присматривать за бабушкой до ее кончины. — Алёна Сергеевна, вам нужно будет подписать здесь и здесь, — нотариус ткнул пальцем в документы. — Налоги, конечно, придется заплатить, но это не критично...

— Завещание, — выдохнула она, пробегая глазами строки. «Я, Павел Иванович Соколов, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, завещаю всё недвижимое имущество, находящееся по адресу: [адрес], моей дочери Марине Павловне Соколовой…» Дальше — детали, подписи, дата. Всё оформлено по закону. Иван посмотрел на жену: — Значит, он всё‑таки успел. Марина кивнула, прижимая документ к груди. В глазах стояли слёзы, но это были уже не слёзы обиды — слёзы облегчения. — Теперь у нас есть козырь, — сказала Марин тихо...