Телефон в кармане завибрировал ровно в тот момент, когда пальцы моей новой ученицы, Лизы Воробьевой, в очередной раз запутались в простейшем пассаже из этюда Клементи. Я поморщилась. Вибрация была долгой, настойчивой — так мне названивал только один человек во вселенной. Сын. Наверняка опять что-то срочное в духе "мам, у нас соль кончилась, ты купишь?". Срочность, достойная вызова МЧС, не иначе. — Лиза, стоп, — мой голос прозвучал суше, чем я планировала. — У тебя здесь не нота "фа", а какой-то диез головного мозга...

— Квартира теперь моя, можете собирать вещи, — свекровь стояла в дверях с нотариально заверенной бумагой в руках, и её губы растягивались в торжествующей улыбке. Марина почувствовала, как пол уходит из-под ног. Трёхлетняя Софья крепче вцепилась в её руку, испуганно глядя на бабушку Валентину Петровну, которая обычно приносила конфеты и расточала фальшивые улыбки. Сегодня маска доброй бабушки была сброшена. — Что за бред вы несёте? — Марина старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Это наша квартира...