Весеннее солнце заливало кухню тёплым светом, но в воздухе чувствовалось напряжение. Я рассеянно помешивала суп, размышляя о предстоящем разговоре с Верой Николаевной. Наши отношения со свекровью всегда были натянутыми, но в последнее время ситуация стала невыносимой. Она приехала погостить на неделю, а оставалась уже второй месяц, постоянно критикуя мои методы воспитания Маши. Шестилетняя дочка носилась по квартире, напевая песенку из мультфильма. Мне хотелось крикнуть, чтобы она успокоилась, но я сдержалась...

― Вика, иди кушать. Остынет же. Вика ничего не ответила. Только поправила капюшон, чтобы еще сильнее закрыть лицо. И продолжала смотреть в окно. В группе ее не боялись ― тут были дети, которые били других просто потому, что те спали на их кроватях. Вика никого не трогала. Не кричала. Не жаловалась. Но к ней не подходили. Говорили шепотом: «Она не как все. Слишком взрослая». А воспитатели за спиной добавляли: «И слишком сломанная». Она появилась в приюте поздней весной. Не кричала, не плакала, не просилась обратно...