Осень входила в замок де Марк не золотом листвы, а ледяными пальцами тумана, пробирающимися сквозь щели в каменной кладке. В высоких залах, где на стенах висели почерневшие от времени гобелены, уже целую неделю пылали гигантские камины, но холод был иного свойства — внутренний, исходящий от самого сеньора Рауля де Марка. Он стоял у окна своей опочивальни, глядя, как служанки метут последние листья с внутреннего двора. Его лицо, когда-то считавшееся благородным, теперь обрюзгло от вина и неутоленного тщеславия...