Глава 18. Сын, которого нельзя назвать Осень в тот год ворвалась в Багдад не золотой гостьей, расточающей ласку, а разбойницей с большой дороги. Вместо благодатной прохлады на Город Мира обрушились ливни, каких не помнили даже седобородые старцы. Тигр, обычно величавый и спокойный, вздулся, потемнел и теперь ревел, точно раненый лев, жадно подмывая глинистые берега. Небо, казалось, решило оплакать грехи династии Аббасидов: его затянули низкие, брюхатые дождём тучи цвета старого олова. В Павильоне Ветров, созданном для летней неги, поселился промозглый холод...