Зоя Семеновна всегда приходила в «Горжетку» на полчаса позже других «девочек». Она на ходу стягивала с красной от жары шеи шарф, отдувалась и пучила глаза, медленно, грузно ставила отекшие ноги на только что вымытый кем–то пол, проходила мимо охранника Вадика, потом двигалась между рядами навешанных шуб и дубленок к служебному помещению. — Приветствую! — вставал по струнке Вадик, быстро поправлял воротничок безупречной рубашки, как будто Зоя Семеновна — генерал, а он — так, рядовой, пороха не нюхал, и уже чем–то провинился...

-Я кексуюсь с твоим мужем, - невозмутимо сообщила лучшая (и единственная) подруга. Лера вскочила. Зрачки расширились, волосы встали дыбом, будто собирались позвонить электрику, а пальцы сжались в кулаки. Изо рта вылетали звуки, которые с трудом можно было назвать словами - скорее, это был древний шаманский призыв к высшим силам уничтожить соперницу молнией. Смысл, впрочем, сводился к тому, что Лера крайне недовольна поведением легкомысленной стервы, посягнувшей на святое. -Успокойся, - с отвращением сказала Авдотья, - Я хотела, чтобы ты вышла из сумрака и начала, наконец, меня слушать...