«Я думала, хуже измены ничего не бывает. Оказалось — бывает». Она произнесла это вслух, будто проверяя на вкус каждое слово. И вкус был горьким, как холодный чай, забытый на подоконнике. Кухня стояла в полутьме: лампа под потолком перегорела ещё неделю назад, но руки не доходили заменить. Вечером, в этом полусумраке, посуда в раковине казалась каким-то безличным рельефом, а паркет под ногами — зыбким. На столе, под бокалом с недопитым вином, лежал лист бумаги. Грубый, с рваными краями, будто его вырвали из чужой жизни и подбросили сюда...

Дверь квартиры щёлкнула за моей спиной привычно и буднично. Я повесил куртку на крючок в прихожей и потянул носом воздух — пахло жареной курицей и чем-то ещё домашним, уютным. Лена готовила мой любимый ужин. Сегодня же годовщина нашей свадьбы — семь лет как мы расписались в загсе на Кировской. — Ленка, я дома! — крикнул я, стягивая ботинки. Тишина. Странно. Обычно она встречает меня на пороге с поцелуем и рассказом о том, как прошёл день. Прошёл на кухню — и замер. На столе стояли три тарелки с аккуратно разложенным ужином...