Первые лучи воскресного утра только начали красться в кухню, цепляясь за пыльные частицы в воздухе, но Светлана стояла у плиты уже больше часа. Тесто, тугое и упругое, покорно поддавалось ее рукам. Разминая его, она чувствовала, как ноющая боль расходится по пояснице эхом вчерашней генеральной уборки. На столе, заваленном продуктами, ждала своей участи целая гора фарша — смесь свинины и говядины, щедро приправленная луком и солью. Пахло мясом, свежей зеленью и чем-то безвозвратно утренним, домашним...

— Лариска! А у вас что, масла нормального в доме нет? Это же спред, отрава! Я таким внуков кормить не буду! Крик, пронзительный и утренний, ворвался в спальню Тани и Гриши, безжалостно разорвав остатки сна. Таня поморщилась и открыла глаза. Гриша рядом заворочался, натягивая одеяло на голову. — Господи, семь утра… — пробормотала Таня, нашаривая на тумбочке очки. — Тань, тихо ты, — пробурчал муж из-под одеяла. — Это же тетя Люба. Родня. — Родня, — эхом повторила Таня, и в голосе ее прозвучал металл...