Я сидела в углу шумного кафе, прячась от всего мира за чашкой остывшего кофе. Телефонный звонок разделил мою жизнь на «до» и «после». Один разговор, подслушанный случайно, разрушил все, во что я верила. Мой муж и моя родная сестра оказались предателями. — Алин, ты где? Я тебе звоню, звоню… Ты почему трубку не берешь? — голос сестры в телефоне звучал преувеличенно заботливо. — Я занята, Карин. Что-то срочное? — я старалась говорить ровно, но руки предательски дрожали. — Срочное? Вообще-то, да! Вадим сказал, ты съехала...

Соседи, говорят, слышат прежде всего пустоту. В ней звуки становятся точнее, как в морге: шаг — как приговор, шорох — как подпись судмедэксперта. Он вошёл и остановился, не снимая пальто, будто был в гостях у собственной жизни, которая теперь ему не принадлежала. В коридоре висел её шарф — тонкий, лавандовый, пахнущий тем кремом, которым она смазывала младенческие щёки, — и от этого простого запаха его качнуло, как от пароходной волны. — Она ушла, — произнёс он вслух, будто проверял, как звучит приговор...