Вера Фёдоровна села в кресло и долго смотрела на фотографию сына. Три дня прошло после похорон. Пора заняться делами. — Люд, иди сюда, — позвала она невестку. Людмила вышла из кухни, вытирая руки полотенцем. — Да, Вера Фёдоровна? — Садись. Поговорим. Людмила присела на край дивана. Руки дрожали слегка. — Понимаешь, дорогая, жизнь есть жизнь. Горе горем, а дела никто не отменял. — Я понимаю. — Вот и хорошо. Значит так. Квартира эта моя была, моя и останется. Я её Мише покупала, сама копейку к копейке собирала...