В избе на краю деревни жила одна сердобольная женщина. Звали ее Меланья. Она, конечно, Миланой представлялась, но Меланья было ее крестильное и паспортное имя. И был у этой женщины муж, совсем не такой сердобольный. Он часто жену корил и бранил за ее излишнюю доброту. Излишняя доброта - это глупость! Муж был жесткий и суровый, так говорили. Он обходчиком работал на железной дороге, потому и жили на отшибе, неподалеку от маленькой станции. Но жили в целом хорошо, дружно. И был у них сынок Мишутка...

Бессонница давно и прочно вошла в жизнь Нины, став её неотступной тенью. И в эту ночь она вновь не изменила своей горькой традиции. Словно по давно заведённому ритуалу, женщина поднялась с постели, подошла к холодному стеклу и приоткрыла створку форточки. Глубокий вдох влажного, промозглого ночного воздуха… и взгляд, уткнувшийся в густую, молочно-белесую пелену, окутавшую спящий город. Из-за тёмного конька крыши соседнего дома медленно выползал тусклый серп луны. Он висел в сыром мареве, огромный и безликий, заливая улицы холодным сиянием...