— Ну вот, опять картошка сыровата, — голос Тамары Ивановны, острый и тонкий, как игла, пронзил воскресную тишину их маленькой кухни. — Алиночка, ну сколько раз тебе говорить? Павлик любит, чтобы всё разваривалось, чтобы мягонькое было. А это что? Хрустит на зубах. Алина замерла с вилкой в руке. Она смотрела на мужа, Павла, сидевшего напротив. Он методично пережевывал пищу, уставившись в тарелку, словно там было написано спасение от этого еженедельного ритуала. Пятнадцать лет, каждое воскресенье, они обедали у свекрови, и пятнадцать лет Алина выслушивала одно и то же...

Один два три четыре пять шесть семь восемь девять десять одиннадцать двенадцать тринадцать четырнадцать пятнадцать шестнадцать семнадцать восемнадцать девятнадцать двадцать двадцать один двадцать два двадцать три двадцать четыре двадцать пять двадцать шесть двадцать семь двадцать восемь двадцать девять тридцать тридцать один тридцать два тридцать три тридцать четыре тридцать пять тридцать шесть тридцать семь тридцать восемь тридцать девять сорок сорок один сорок два сорок три сорок четыре сорок...