Дверь надо бы смазывать, я все собиралась и забывала. Она так скрипит, когда её открывают, что даже если человек старается войти тихо, дом всё равно знает. В тот вечер я услышала сначала щеколду, потом этот тягучий, как старое молоко, звук. И ещё запах мокрого пальто — непривычный, чужой и знакомый одновременно. Я вытерла руки о полотенце — я разбирала бельё: носки, детские футболки, пижама с затяжками, — и вышла в прихожую. Пальто село по плечам хуже, чем раньше. Лицо постарело неравномерно: возле глаз — тонкие морщинки, у рта — две резкие складки, как от прищепок...

– Тань, я так устал, – Артём тяжело опустился в потертое кожаное кресло, устало потирая переносицу. В комнате царил полумрак, лишь тусклый свет настольной лампы выхватывал из сумрака очертания мебели и детских игрушек, разбросанных по полу. – Весь день на работе, а вечером ещё и дома этот хаос… Татьяна на мгновение оторвала взгляд от детской кроватки, где мирно посапывал их полугодовалый сын. В глазах девушки читалась вселенская усталость и обида на упреки со стороны мужа. Небрежно собранные в неаккуратный...