Иван смотрел в кружку, размешивая чай. Сидел так уже больше десяти минут с задумчивым видом. Жена ходила по кухне, что-то говорила и говорила. А Иван молчал. Лет десять назад он бы встал и ушёл в комнату или попросил замолчать. Но сегодня понял: ему всё равно, и жена стала за это время совсем чужой. Их разговоры стали совсем короткими, поверхностными. Односложное "да", "нет". Они обсуждали бытовые вопросы, погоду, новости, но никогда не касались того, что действительно волновало их самих. Они перестали...

— Ещё раз твоя мама сорвёт наш отдых — поедем вдвоём с ребёнком! — предупредила я мужа, складывая вещи обратно в чемодан. Виктор сидел на краю кровати с телефоном в руках, только что закончив разговор с матерью. На его лице было написано то знакомое выражение растерянности и вины, которое появлялось каждый раз, когда Людмила Ивановна в последний момент меняла наши планы. — Настя, ну что ты сразу в крайности впадаешь? — пытался успокоить меня муж. — Мама же не специально... — Не специально? — я остановилась, держа в руках детскую панамку...